I. РОЖДЕНИЕ

Нередко я задавал себе вопрос: почему не все хотят быть предпринимателями? Преимущества ведь такие, о которых можно только мечтать: свобода, власть, деньги, положение в обществе.
Между тем предпринимательский клуб остается сравнительно узким. Во Франции предпринимателей только 725 тыс. с учетом и тех, на кого работает хотя бы один человек, по сравнению с 18 млн. наемных работников. А правомерно ли ставить в один ряд владельца уличного кафе Франсуа Дюшмена и… Франсуа Мишлэна?
Последний, по-видимому, не станет возражать, поскольку сам заявляет: «Вы становитесь предпринимателем в тот момент, когда отказываетесь быть служащим». Таково желание многих французов, потому что каждый четвертый из них хотел бы открыть свое дело. Но, как заметил Маклюан, «когда все сказано и сделано, оказывается, что гораздо больше сказано, чем сделано!»
Создать предприятие! Это заветное желание перенесет вас в иной мир. Но почему безработный из Безье создает предприятие по техническому обслуживанию, в то время как выпускник Национальной административной или Политехнической школы из Нейи остается в руководящих кадрах вплоть до ухода на пенсию?
Конечно, этот дипломированный руководитель мог бы после 20 или 30 лет безупречной службы сам стать главой крупного объединения, которому он служил. Впрочем, здесь уместно отметить, что многие из предпринимателей порой бывают только сменяемыми служащими, что признал Ален Шевалье, покидая ЛВМЭ[3]. Тем не менее именно от них порой зависит окончательное решение того или иного вопроса.
Доступ в предпринимательский клуб для мелкого хозяина и высокопоставленного чиновника далеко не одинаков. Большую роль здесь играет удача: она на стороне тех, кто от рождения носит фамилию Мартена Буига или Сержа Дассо; она относительна для тех, кто получает предложение занять место своего патрона, неожиданно потерявшего расположение своих акционеров под воздействием какого-либо «ниспровергателя боссов».
Но если удача все же улыбнулась вам, следует ли тогда держаться за свое кресло, то есть демонстрировать свои «предпринимательские способности» (о многом из того, что подразумевает это выражение, будет рассказано ниже)? Что же все-таки общего у тех, кто входит в предпринимательский клуб в 25 и в 60 лет?
Чтобы стать предпринимателем, нужно прежде всего очень этого хотеть. Настолько, чтобы в один прекрасный день открыть собственный магазин за счет своих сбережений и сдачи под залог своей квартиры, или настолько, чтобы обойти своих конкурентов на пути к командным рычагам мультинационального дела.
Следовательно, в первую очередь нужна сила воли, даже одержимость. А компетентность, дипломы и идеи приходят потом. Возможно, именно благодаря этому бывшие повесы вроде Антуана Рибу становятся крупными промышленниками и очень мало дипломированных инженеров, лучших среди лучших, оказываются во главе предприятий.
Предприниматель — это энергия. Вот почему проявление воли, ведущее человека к предпринимательству, представляется мне близким к инстинктивному порыву, подобному тому, какой побуждает нас к деторождению. Здесь, по крайней мере отчасти, имеет место бездумное отношение к тем сложностям, конфликтам и тяжелым ударам, которые часто превалируют над благополучием и свободой предпринимателя. Инстинкт неукротим, желание вытянуть счастливый жребий непреодолимо.
Способы достижения цели — стать предпринимателем как можно скорее — представляются соискателям самыми разными.
Новатор

Новатор озабочен идеей о товаре или услуге, которая, как он понимает, до него никому в голову не приходила. Им может быть Филипп Кан: этот французский математик в свои 30 лет предлагает программное обеспечение ЭВМ, которое превращает его в миллиардера. Но им может быть и предприимчивая молодая женщина, которая открывает автоматическую прачечную в жилом квартале, не имевшем ее.
Предприниматель-новатор редко бывает настоящим изобретателем — талант изобретателя не всегда сочетается с чувством коммерции. Так, например, Ролан Морено, создав электронную кредитную карточку, прозябал десять лет, прежде чем стал получать настоящее авторское вознаграждение. Новатор предпочитает, чтобы идея уже была где-то реализована. Повторение его не смущает, ему нужна не столько оригинальность, сколько успех.
Новаторство, следовательно, выражается не в новом товаре: оно может проявиться в цене или тарифе, в подходе к делу, в вы боре потребителя, на которого делается ставка.
Нетерпеливый

Нетерпеливый быстро улавливает пробелы или недостатки в организации или системе. Не ограничиваясь их анализом, он решает заняться их исправлением в своей бригаде, службе или фирме. Это энтузиаст, которого рады иметь в числе своих сотрудников и которого, кроме того, с удовольствием продвигают по службе.
Но поскольку не все фирмы терпят таких возмутителей спокойствия, последние часто идут искать применение своему таланту на стороне.
Так, Ли Якокка покинул «Форд», где был вторым лицом, чтобы стать главой корпорации «Крайслер» и… войти в «пантеон менеджеров». А Жан-Мари Декарпантри, прежде чем стать энергичным патроном «Карно», в силу своей неуемной активности оказался лишним в «Сен-Гобен».
Во Франции типичным представителем категории нетерпеливых является крупный чиновник, который оказывается безоружным перед медлительностью государственной администрации, на подобие Антуана Жанкура Галиньяни, который в 1973 году отказался от руководства казначейством, чтобы стать банкиром. Сейчас он глава «Эндосюэз».
Ремесленник

Ремесленник. Безупречные костюмы многих крупных предпринимателей нередко скрывают душу ремесленника, любящего хорошо сделанную работу и сожалеющего, когда не приходится ощущать на своих руках машинное масло.
Андре Руссле, руководитель «Канала плюс», а также «Такси Ж-7», дает практический совет взвешивать, а не пересчитывать болты, чтобы определить их запасы. Бюро Мориса Роже — ПДЖ фирмы «Диор» — заставлено флаконами с ценными эссенциями: этот выпускник Политехнической школы почувствовал на склоне лет пристрастие к запахам и никого не допускает к окончательному выбору рецепта новых духов, на рекламу которых во всем мире будет потрачено 25 млн. долл.
Если о предпринимателе сказать, что он ремесленник, это не воспринимается как комплимент, а указывает, скорее, на то, что ему трудно одолеть высоту. Однако те из них, кто сумел вырасти, оставаясь «ремесленниками», имеют достоинство, которое невозможно приобрести ни в какой школе бизнеса,— знание производства.
Предпринимателей-ремесленников узнают по тому, что они дали свои имена своим предприятиям: это «Форд», «Буиг», «Эрмес» или «Аффлу»… вместо названий, подобных ВЭК, ПСК или НОКПАД.
Сын

Сын. Можно ли оказаться предпринимателем «по рождению», не являясь наследником фамильного предприятия? Поскольку биологи еще не обнаружили предпринимательских хромосом, речь может идти скорее о влиянии окружающей среды, иначе говоря, о мимикрии. Я лично признаю такого рода влияние. Я был последним ребенком в семье предпринимателей — мой отец был предпринимателем в издательском деле, как и мой родной брат и некоторые двоюродные братья. Я тем не менее в восемнадцать лет был склонен уйти в сферу обслуживания. Но затем, видимо, природа взяла свое: наша семья уже издавала свою газету. В 28 лет такое желание появилось и у меня, и я не стал ему противиться…
Хитрец

Хитрец. В школе жизни он усвоил две-три полезные вещи о профессии и о деловом мире. И вскоре начинает ощущать потребность делать для самого себя то, что научился делать у других и для других. Такова традиция подмастерьев: объехав сначала всю Францию, толковый рабочий начинает думать о собственном интересе. Современным вариантом такой эволюции является история карьеры Вернара Тапи: разобравшись во время работы в экспертной конторе в причинах банкротства деловых домов и наметив пути их преодоления, он решил сам заняться возрождением пошатнувшихся или терпящих бедствие предприятий, дабы удовлетворить свою любовь к острым ощущениям и заработать побольше денег.
На практике десятки коммерческих директоров, получив пяти — семилетнюю подготовку в ИБМ, основывают собственное дело, связанное с информатикой. Иногда головное предприятие оказывает им помощь, ибо видит в этом путь к фундаментальному развитию своей сети.
Эти несколько примеров не исчерпывают, конечно, палитру предпринимательских характеров, а шансы на успех зависят от способности будущего предпринимателя составить из всех этих компонентов хитроумный коктейль.
На поставленный нами ранее вопрос — почему становятся предпринимателем? — наиболее вероятными представляются такие ответы: чтобы достичь власти, богатства, свободы, получить возможность творчества. В лучшем случае предпринимателю удается добиться всего этого. Но наблюдения показывают, что доминирует что-то одно.
Власть

Власть. Предприниматель должен обладать властью, но становятся ли предпринимателями для того, чтобы иметь власть?
С тех пор как Всевышний обрек нас на добывание хлеба насущного в поте лица своего, хлеба мы стараемся есть все меньше и меньше, а потом исходим на работе только тогда, когда не исправен кондиционер. Однако в глазах подавляющего большинства трудящихся работа остается в лучшем случае необходимым неудобством. В связи с этим в обязанности предпринимателя входит функция давления на других, которое делает его «капралом», ниспосланным Богом.
Следовательно, быть предпринимателем — значит уметь заставить других заниматься тем, без чего они могли бы обойтись, или побудить их делать это иначе, чем они делали бы это сами.
По примеру героини известного романа Р. Кено «Зази в метро», заявившей о своем желании «стать со временем училкой, чтобы заставлять скулить малышню», некоторым предпринимателям доставляет удовольствие эта сторона их деятельности. Каждый по-своему берет свой сомнительный реванш. Но я пришел к выводу, что большинство относит обязанность применять принуждение к издержкам профессии.
Ибо даже если предприниматель неразговорчив, служба вынуждает его употреблять по крайней мере четыре слова: «нет», «да», «начали» и «всё» — слова, которые для обретения силы приказа должны исходить от лица, наделенного солидной властью. Скипетром предпринимателя, придающим необходимый вес его указаниям и заставляющим учитывать возможность не приятных последствий их неисполнения, является законность. Этот источник его власти заслуживает отдельной главы.
По моему мнению, даже если употребление власти вызывает порой мимолетное удовлетворение, как игра мускулов при физическом усилии, это можно сравнить скорее с действием инструмента, чем с желанием испытать удовольствие. Но, может быть, я выгляжу в данном случае наивным?..
Согласимся, что во Франции немалая часть ее экономической системы переживает в этом отношении упадок. Если не считать пока еще достаточно крепкого и плодотворного государственного и национализированного сектора, не занимаемся ли мы активным разведением породистых животных — крупных государственных чиновников, для которых после сорока деловая жизнь является не чем иным, как продолжением политики иными средствами?
Наиболее рассудительные из таких деятелей предпочитают министерскому портфелю руководство банком или страховой компанией. Это более надежно, несмотря на некоторые первоначальные трудности, лучше оплачивается, и на этом месте они по крайней мере являются действительно хозяевами. Ибо в гораздо большей мере, чем у министра, у ПДЖ имеется значительная власть над капиталовложениями, проектами и людьми. Даже власть президента республики, хотя и более широкая, является в конкретных случаях менее абсолютной. В наши дни, не желая быть «вторым лицом в Риме», предпочитают стать президентом фирмы.
Лично я не стремился к профессии предпринимателя во имя власти. Поэтому мне удалось избежать крушения иллюзий, ибо времена Бавастро прошли. Владелец газеты «Нисматэн» стал знаменитым среди коллег по профессии благодаря своему диктаторскому влиянию на содержание газеты. Он запрещал своим сотрудникам упоминать имена тех лиц, которые ему не нравились, и даже заставлял ретушировать групповые фотографии, чтобы убрать с них тех, кто не был ему угоден.
За последние двенадцать лет наряду с профессионализмом среди журналистов распространился дух корпоративности вместе с чувством независимости, столь же обоснованным, сколь и не добрым. Владелец издания, желающий, чтобы его предприятие было здоровым, заботится прежде всего о хорошем качестве своей продукции, то есть чтобы она нравилась читателям и была конкурентоспособной. Вот почему он должен привлекать и особенно удерживать у себя лучших редакторов, высокое качество работы которых в немалой степени зависит от их свободы и которые приемлют только деликатную и умную опеку.
Недавние попытки прямого использования печатных изданий для защиты политических взглядов их владельцев привели в 1978 году к продаже Джимми Голдсмитом журнала «Экспресс», а в 1988 году — к приглашению на руководство редакцией «Фигаро» Франса-Оливье Жизбера, который до этого 16 лет проработал в журнале «Нувель обсерватёр», придерживающемся совсем иных политических взглядов.
Однако не будем недооценивать власти предпринимателя-издателя: если его отношения с редакцией строятся на доверии, он может добиться того, что книга или фильм его неприятеля будут если и не уничтожены, то полностью обойдены молчанием.
Деньги

Деньги. Еще в большей степени, чем власть, деньги признаются и все чаще являются одной из причин, побуждающих заниматься предпринимательством.
Для мелкого начинающего предпринимателя достижением является освобождение от чересчур строгих требований, предъявляемых к наемному труду. Если он внимательно ведет свои расчеты, то нередко обнаруживает, что в первые годы его доход оказывается ниже зарплаты, которую он получал как штатный сотрудник, и тем не менее он предпочитает издержки своего реального положения «произволу» начальника.
Позже, когда его предприятие пройдет инкубационный период и начнет приносить удовлетворение своим банкирам, предприниматель сможет увеличить себе жалованье и в первую очередь материальные блага. Он сможет наконец вкусить прелестей «монополизма», от которых наемные работники имеют лишь скудные объедки. Зато, наверное, настанет день, когда ему придется отстаивать свои интересы перед налоговым инспектором.
Что касается крупных предпринимателей, то мы увидим, что из тех, о ком пойдет речь в книге, только один не скрывает, что захотел стать предпринимателем, чтобы сколотить состояние. Другие же, по-видимому, лицемерят, а многие попросту об этом в свое время не думали. Те, кто создал международные фирмы, вроде Антуана Рибу или Жильбера Тригано, имеют сравнительно скромное состояние. Иногда они об этом сожалеют.
Если говорить обо мне, то я руководил своим объединением в течение десяти лет, довольствуясь вполне приличным вознаграждением до тех пор, пока не обнаружил, что, будучи одновременно акционером, за это же время я составил себе капитал. Создать состояние, не имея такого намерения,— не мечта ли это многих предпринимателей, все финансовые устремления которых направлены на благополучие их предприятий?
Деньгам тоже необходимо посвятить специальную главу, но уже сейчас рискнем заявить следующее: редко появляется желание стать предпринимателем, чтобы сколотить состояние, но тот, кто хочет этого, должен стать предпринимателем «для самого себя».
Власть и деньги нередко стимулируют предпринимательство, тем не менее они редко являются главной движущей пружиной деятельности настоящих бизнесменов. Объяснение этому простое: тот, кто бросается в авантюру по одной из указанных причин или по обеим, рискует потерпеть поражение, так как он принимает частное за общее.
Свобода

Свобода. Чтобы выдержать неустойчивость и превратности профессии предпринимателя, нужно обладать энергией более основательной, более стойкой и более своеобразной, чем стремление к власти или жажда выигрыша,— вкусом к свободе. В нашем обществе городского типа, где преобладает наемный труд, самым простым определением предпринимателя могло бы быть следующее: некто, над кем нет предпринимателя. (Это привилегия, которой пользуются в основном лишь художники, крестьяне и не занятая трудом часть населения.) Свобода — вот что является главной привлекательной чертой этой профессии.
Общим девизом для всех предпринимателей могут быть слова маршала де Латра: «Не поддаваться!» Предприниматель, который окунается в дело, чувствует, что он «рвет швартовы». Если случится, что однажды ему вновь придется войти в подчинение, у него сохранится тоска по свободе. Если он легко приходит в себя после потери свободы, то это значит, что он не обладает характером предпринимателя и ошибся в выборе профессии.
В каждом настоящем предпринимателе есть что-то от Жана Бара — корсара, но не пирата. Находясь во главе экипажа, именно он выбирает направление, определяет курс и разрабатывает план операции. Являясь для своего предприятия «первым лицом после Бога», а иногда после своего административного совета, он может дать волю своему стремлению к свободе.
Такова, во всяком случае, лубочная картинка, воображаемая теми, кто еще не поднялся в полет. Конечно, реальность приукрашивается: забывают о бурях, авариях, встречных ветрах. Однако, каким бы ни был выбранный путь, не являются ли все эти превратности спутниками самой жизни? Даже в упрощенном виде миф о предпринимателе, который в качестве компенсации за риск, связанный со своей профессией, избавляется от постороннего давления на себя, играет сегодня важнейшую роль, способствуя отбору лиц, которых охватывает волнение при одной мысли о такой возможности.
Будущие наиболее здравомыслящие предприниматели предпочитают сами терпеть неприятности и бессонные ночи, чем получать чьи-то приказы. Конечно, когда у них появятся акционеры, им придется примириться с необходимостью отчитываться перед ними. Но, возобновляя, таким образом, периодически свой контракт, они по-прежнему будут избавлены от чересчур откровенных наставлений, ибо, зная, что их счета в порядке, они сохранят свою автономию. За исключением, конечно, случаев, когда их капитал оказывается жертвой некоего ППК или когда, будучи владельцами предприятий в сфере обслуживания, они относятся к лагерю, который потерпел поражение на выборах…
Зажатые тисками общественных, финансовых и правовых отношений, подвластные законам рынка и конъюнктуры, зависящие от своих банкиров, контролируемые профсоюзами и своими акционерами — не являются ли все же предприниматели более свободными, чем те, кто в аналогичных условиях предпринимателем не является?
Какой бы сложности и масштабов ни было предприятие, оно дает возможность любому скромному владельцу фантазировать по-королевски.
Творчество

Творчество. Если жажда свободы характерна для всех предпринимателей, то у каждого из них есть и еще одна общая черта— вкус к творческой деятельности.
Любое творчество — это созидание. Решить, что там, где раньше ничего не было, что-то должно появиться,— не равно сильно ли это в той или иной мере притязанию на роль Господа Бога? Соблазнительная перспектива для большинства, но для некоторых она просто увлекательна, несмотря на понимание ее сложностей; это так же, как рождение ребенка для женщины или создание образа для артиста. Оставить свой след на Земле, сотворить нечто реальное — не проявляется ли в этом безрассудная гордыня и естественная сила жизни?..
Семья, дом, империя… и почему не предприятие — это изобретение нашего времени, которое утоляет жажду деятельности, человеческого общения и денег? Творчество по мерке, где размер изделия, его сложность, процесс изготовления выразят наилучшим образом характер автора.
Активнее, чем самый типичный его соотечественник, владелец предприятия добивается быстрых и ощутимых результатов. Он понял, что лучшее средство для достижения цели — держать бразды правления в своих руках. Нетерпение — его движущая сила. Убытки, связанные с потерями энергии, клановым соперничеством, бессмысленными задержками, свойственные крупным компаниям, породили гораздо больше поклонников предпринимательства, чем охота пускать пыль в глаза, сидя в «БМВ»…
Такой темперамент, требующий свободы и действия, роднит предпринимателя со всеми творческими личностями, будь то архитекторы, писатели или основатели религиозных орденов, и проявляется он не только в рождении предприятия, но и повседневно, пока оно существует. Своими микро- и макрорешениями предприниматель производит отделку своего «дома», как мастер своим резцом творит скульптуру. Не преувеличивая и не приукрашивая значения термина, скажем опять, что предприятие является прежде всего творческим произведением. Любое человеческое существо, находясь на свободе, живет потребностью отдаваться своему делу, будь то маленький огородик или большая пирамида. Сам того не желая, хозяин создает свое пред приятие по своему образу и подобию. Если он скромен, оно будет небольшим; если он эстет, то построит и оборудует в конце концов незаурядную резиденцию; если он любит путешествовать, то установит международные связи; если он нуждается в интеллектуальных стимулах, то окружит себя высокообразованными специалистами или блестящими журналистами.
Едва начав работать, я почувствовал, что одним из преимуществ роли предпринимателя является возможность создавать свое окружение.
Создавать вещи, потребность в которых ощущаешь сам, — какое это удовольствие! У меня было желание читать «Экспансион» — я его создал. Захотелось иметь более удобные, чем были в продаже, записные книжки — я стал их выпускать. Я мечтал о радиопрограмме, передающей постоянно классическую музыку, — я основал ее и теперь слушаю каждый день.
Создал ли он свою фирму из ничего, как Дарти, или построил ее, доделав нечто, начатое ранее, как Лагардер,— в любом случае предприниматель есть творец. Он может сказать себе (а почему и нет?): «Если бы однажды я этого не захотел, не было бы там ста или десяти тысяч человек, которые трудятся сообща». На основе исходного замысла сооружение было создано только благодаря плодотворным творческим усилиям всех сотрудников; однако необходимо было, чтобы сначала кто-то один посеял зерно. Я не думаю, что это дает основание для особенного славословия; как минимум нужно оценить появившийся шанс, который позволил это сделать.
С учетом немалых преимуществ положения предпринимателя остается удивляться, почему так мало мечтающих о нем переходят к реализации своей мечты, даже зная, как порой трудно обеспечить необходимые условия и средства для достижения цели. Если говорить о предпринимателях, то желающих стать ими, как и актерами или писателями, гораздо больше, чем перспективных кандидатов, обладающих требуемыми знаниями и особенно темпераментом.
Темперамент человека, несомненно, играет решающую роль в его судьбе, но нет еще четкого представления о том, что ему дается от рождения, а что им приобретается по мере воспитания и под влиянием его окружения. Быть может, стремительно развивающаяся наука о мозге позволит в один прекрасный день разобраться в этом. А пока представляется целесообразным понять, что нам дается на первом этапе воспитательного процесса (хромосомы плюс раннее семейное воспитание) и чему мы учимся потом (школа плюс опыт).
Все, что относится к инстинкту (склонность к самостоятельности, стремление к действию) или к чертам характера (способ ностьруководить другими, любить первые роли), приобретается, вероятно, с первых дней жизни. Что касается Бернара Тапи, то он уверен, что человек «рождается с геном успеха» или без него. Тем не менее можно ошибиться: не думал ли в юности Жильбер Тригано, что он создан для подмостков сцены?
Остальному, менее важному — имея в виду образованность и известную компетентность — можно научиться. Научиться где? Гораздо больше на опыте, а не в классе.
Школы предпринимателей не существует. Может быть, из-за того, что в нее стали бы поступать соискатели с чрезмерными претензиями. Коммерческие училища и школы бизнеса обучают не профессии предпринимателя, а общей деловой культуре, придавая (слегка) интеллектуальный характер будущим функциям руководящих кадров. Большего они сделать не могут, ибо предприниматель рождается и формируется лишь в тесной связи с реальной действительностью. В том, как он встречается с этой действительностью и как взаимодействует с нею, состоит его отличие от других.
Реальность

Реальность. Молодежь в роли высших руководящих кадров соприкасается с нею в первые годы работы до тех пор, пока кто-то не почувствует себя в силах создать свою собственную реальность. Что касается молодых предпринимателей, у которых не было времени познакомиться с руководством, то они научатся в пожарном порядке. Если выживут…
Высшая национальная административная школа (ВНАШ), Высшая коммерческая школа (ВКШ), Политехническая школа не учат профессии предпринимателя. Они готовят лиц, у которых больше, чем у других, шансов стать руководителями крупных фирм, но редко предпринимателями.
Предприниматель, только что открывший свое первое дело, так же волнуется, как мать, прижимающая к груди своего ребенка. Дело двигается, но выживет ли оно? Даже если кажется, что все было продумано заранее, подготовлены поэтапные переходы, обеспечено финансирование, организована реклама, все равно всякий раз удивляешься, констатируя, что в конечном счете дело идет!
Будут ли клиенты продолжать покупать товары? А если через месяц они вдруг перестанут это делать? А сотрудники, благодаря которым все вертится,— придут ли завтра утром на работу?
Молодому патрону понадобится некоторое время, для того чтобы преодолеть боязнь ненадежности дела. А через двадцать лет он будет над этим смеяться. Иногда, однако, я думаю: как же все-таки это могло продолжаться двадцать лет? Дважды приходится удивляться: сначала тому, что контора существует, а потом тому, что она держится!
Чтобы основать дело, потребовались особые условия, и можно заранее сказать, что нужно сделать для выживания этого нового и хрупкого организма. Обычная «смертность» предприятий до года — около 20%, до двух лет —30%. Нужны квалифицированные сотрудники, соответствующее финансирование, хорошая организация и немало везения. Еще важнее для предпринимателя— обладать способностью к постоянному обновлению, так же как велосипеду для сохранения равновесия нужно двигаться вперед. Необходимость постоянно следить за происходящими вокруг переменами и приноравливаться к ним довольно утомительна, но она гораздо более важна, чем солидный капитал или последний крик моды в оборудовании предприятия.
Так постепенно вырисовывается профиль рождающегося предпринимателя: поначалу он больше других стремится к независимости, любит действие и его результаты; затем он как можно дольше сохраняет свою способность к обновлению.
Действительно, предприятие, следуя по пути неизбежного роста, требует от своего руководителя принятия новых функций, столь же необходимых, сколь все более и более отвлеченных.
Обнаружив, что ему хватает времени только на переговоры, поиски сотрудников и перестройку, он невольно начинает сожалеть о том времени, когда сам участвовал в процессе производства, как переживают ностальгию по годам юности. Но такова профессия!